Марина Казанцева - Перекрёстки времени[СИ]
- Отец Корвин, где мой шар?! - рыча, как зверь, накинулся он на молодого капеллана.
- Смилуйтесь, Румистэль, - пролепетал тот, побледнев, - разве вы не забрали его?
- Как я мог забрать его, если я не был здесь много лет?! - закричал Румистэль, тряся священника за грудки.
- Что вы говорите, Румистэль, - слабо защищался отец Корвин, теряя очки, - только месяц назад вы явились и забрали ваш шар!
- Откуда вы знаете про шар? - мгновенно отпустил молодого священника дивоярец.
- Так вы же сами потребовали лошадь, и я помогал вам грузить на неё эту ношу! - тон отца Корвина заставлял в него верить, настолько искренне звучал.
- Вот я и удивился, что вы опять здесь и собираетесь доставать опять свой шар!
Шатаясь, как от страшной усталости, Румистэль отошёл к стене и сел там на стул.
- Я ничего не понимаю, - прошептал он, потирая лоб ладонью. - Месяц назад... Это был я?
- Да, вот как сейчас вас вижу.
- Куда же я направился тогда?
- В порт, там вы наняли корабль и отправились к Дюренвалю.
К Дюренвалю! Месяц назад! Кто-то похитил эльфийское сокровище и увёз его за море. И этот кто-то был сам Румистэль!
Месяц! Теперь следа его не найти, потому что область открыта со всех сторон, и похититель может выскользнуть в любой точке.
- Пойдём, Юги, - наконец, вспомнил о своем спутнике дивоярец, - нам здесь больше нечего делать.
Он поднялся и направился на выход.
- Постойте, Румистэль, - несмело остановил его отец Корвин, - скажите, что случилось с герцогом? Он велел открыть Северные ворота и ушёл туда с отрядом. Уже больше месяца не слышно ничего. Куда мог деться в этих горах целый конный отряд?
Дивоярец обернулся, в лице его выразилось замешательство: он явно не знал, что сказать.
- Он не вернётся, отец Корвин, - наконец, проронил он и поспешно удалился вместе со своим молчаливым спутником.
ГЛАВА 10
"Месяц! Кто бы ни был вор, он уже высадился на том берегу - плавание через небольшое море Неожиданностей при попутном ветре занимает три недели. Ведь это совсем не то море, через которое он плыл когда-то на корабле "Фантегэроа".
Погружённый в свои мысли, Румистэль медленно вышел на улицу и побрёл прочь от дворца, сопровождаемый молчаливым спутником.
- Что случилось? - наконец не утерпел юноша.
- Я стремился сюда много лет, - разбитый своим несчастьем, признался Румистэль, - здесь, в моей комнате, во дворце регента, много лет назад я оставил одно сокровище: каменный шар с заточёнными в него волшебными кристаллами. Я не знал как проникнуть в эту область, потому что она была закрыта магическим барьером.
- Не тот, который охраняет мой друг Фазиско? - медленно произнёс Джакаджа, как будто в его голову пришла неожиданная мысль.
- Он самый! - вдруг воспрянул Румистэль.
- И дальше что? - не понял Юги.
- Ах, дальше что?! - пришёл в неожиданное возбуждение дивоярец.
- Что дальше? - он начал оглядываться по сторонам, как будто сошёл с ума и не замечал взглядов толпы.
- А дальше вот что! - воскликнул он и пронзительно свистнул в небо, а в следующий миг люди с криками бросились врассыпную: сверху спускался огромный белый дракон.
- Садись, Джакаджа! - крикнул дивоярец, запрыгивая на спину своего волшебного зверя.
Полёт над морем, свист ветра в ушах - то дивоярец гонит диковинного белого дракона, одержимый мыслью: найти вора, поймать проклятого похитителя! Где ж найти его в этой огромной стране? Как далеко мог скрыться тот, кто дерзнул выкрасть таинственное сокровище Румистэля, увести тяжёлый камень? Так думал Джакаджа, пока сидел за спиной дивоярца, держась за его плечи.
Волшебный майский полёт, начавшийся не слишком удачно, получил такое необычное продолжение, и всё это было интересно молодому бастарду. Он стал невольным свидетелем диковинных, фантастических, таинственных дел небесных властителей Селембрис, недосягаемых, богоподобных дивоярцев. И вот уже не осторожное, почтительное изумление перед всемогущими волшебниками, а настоящий азарт погони испытывает он, желая догнать вместе с Румистэлем похитителя сокровищ и увидеть его жалкий конец. Он не сомневается, что месть дивоярца будет ужасной.
Вот край моря, вот портовый город, и с губ Румистэля срывается непонятное Джакадже слово: Дюренваль. Не снижаясь, дивоярец достает из сумы маленький предмет - изящное женское зеркальце в серебряной оправе - и выставляет его перед собой. Джакадже из-за спины дивоярца ничего не видно, да и ветер хлыщет в глаза, но слышит он радостный возглас Румистэля:
- Вот он!
И тут дракон круто берёт вниз и несётся прямо на скалы!
- Лавар Ксиндара! - оглушительным раскатом звучит голос Румистэля, а в следующий миг дивоярец исчезает со своего дракона, оставив Юги одного верхом на звере, и тот проносится мимо, победно трубя. Лишь краткий миг запечатлелся в глазах юноши: в узком проходе между скал лежит павший скакун, а над ним склонился человек.
- Лавар Ксиндара! - грянул голос, и человек, подняв глаза от павшей лошади, обернулся, растерянно глядя на приближающегося дивоярца. Тот идёт, как неумолимая смерть, которой некуда спешить, и вид его ужасен. Яростное сияние окружает его, и свирепый холод источает его смертоносный взгляд. На ходу он достает свой страшный клинок, и тот вспыхивает ненавистью своего хозяина.
- Ты, мастер иллюзий! - с невыразимым презрением бросает Румистэль, глядя на того, кто, как две капли воды, похож на Лёна.
- Не надо, Румистэль, - враз охрипшим голосом просит похититель. Но позади него, рядом с загнанной лошадью, лежит свидетельство его преступления - большой каменный шар. Слишком тяжела оказалась ноша для обыкновенного коня.
- Мы друзья с тобой, Румистэль, - говорит он.
- Предатель, - как камни, падают звуки с губ Румистэля. Не видит он того, что видно его врагу: сделав круг в воздухе, белый дракон развернулся и пошёл на посадку прямо за его спиной.
Лёгкий шум крыльев и воздушный поток, ударивший в спину, заставили Румистэля обернуться - всего на миг. А повернувшись снова, он видит как враг выхватывает меч.
Страшное зрелище увидел Юги, когда дракон опустил его на землю: Румистэль убил самого себя: тот, в которого ударили молнии, сорвавшись с рук волшебника, мгновенно оброс чем-то вроде коры да так и замер - с поднятым в замахе оружием.
Когда ошеломлённый страшной расправой Юги подошёл к дивоярцу, тот стоял, чуть покачиваясь, словно в тяжком горе. Глаза его были полны слёз, а лицо искажено мучением.
- Вот как оно случилось, - прошептал он, наконец.
